Одесская трагедия: Как жадность убивает наших детей

Крупный пожар в одесском детском лагере "Виктория", в результате которого погибли три девочки, а еще две попали в больницу (одна – из-за ожогов, полученных во время спасения других детей), шокировал всю Украину и стал главной – и страшной – темой минувших выходных. Поиск виновных уже начался: изымаются документы в соответствующих учреждениях, кое-кого отстранили от должностей, глава области Максим Степанов уверяет, что никто не уйдет от наказания.

Сейчас уже известно достаточно подробностей, чтобы сделать первые осторожные выводы. Поэтому Depo.Одесса, исходя из имеющихся данных, пытается понять, как и чьими усилиями программировалась трагедия. Хотя, наверное, как она программировалась, известно каждому украинцу, даже больше – жителю пост-советского пространства.

Первое – причина возгорания. Ею уже названо короткое замыкание, и это единственная причина, которая была объявлена. О том, что с электропроводкой в лагере не все в порядке, за последние два дня сказано немало – достаточно хотя бы рассказов родителей о том, что душ в "Виктории" бил током. Фотографии с места происшествия также не дают в этом сомневаться: электрооборудование дешевое, смонтировано кое-как, непосредственно на дереве, провода скручены и закрыты изолентой и тому подобное. Как так случилось, что "образцовый" лагерь, которым в свое время хвастался Труханов, был так халтурно сделан – вопрос к заказчикам и приемщикам работы (то есть мэрии), к подрядчикам и непосредственным исполнителям работ. Относительно последних: глядя на фото из лагеря, вообще трудно понять, как взрослый человек, который понимает, что не просто проводит лампочку к туалету на даче, а оборудует помещения для детей, мог такое сделать.

Для возникновения пожара недостаточно одной неисправной проводки. Потому должно быть и то, что горит. В "Виктории" это дерево, но оно должно быть пропитано огнестойкими растворами – антипиренами. Принцип их действия следующий: при нагревании они выделяют углекислый газ, который отталкивает кислород от поверхности дерева, предотвращая процесс окисления – то есть возгорание. Дерево чернеет, обугливается, дымит, но открытого огня не возникает. При этом антипирены не спасают от, например, поджога с применением огнеопасных веществ (то есть когда действие высокой температуры является длительным), их задача – максимально замедлить, усложнить появление пламени и нарастание температуры.

Дереву, качественно пропитанному антипиренами, вполне под силу выдержать воздействие электрической дуги, даже длительное – хотя длительным оно не должно быть, ведь в таком случае должны срабатывать предохранители-"автоматы", которые "обрубают" электроток в случае скачка напряжения. В Одессе же дерево не было обработано вообще, или же его пропитали как попало – так же, как провели электропроводку. И здесь вопросы должны быть к, опять же, подрядчикам и членам комиссии, которые принимали работу.

Следующее – именно дерево. В зависимости от породы, оно горит по-разному. Общественная инспекция, которая наведалась в лагерь после пожара, уже обнаружила, что дерево использовалось как недопустимое для такого объекта класса пожароопасности – сосна и ель. Горят они ярко и быстро. Это еще один вопрос к подрядчикам, которые строили эти корпуса. И к тем, кто эти корпуса принимал в эксплуатацию.

Эти три фактора технически являются главными факторами мощного, быстрого пожара. Даже с оглядкой на "обратную тягу", которая, по словам спасателей, возникла, когда открыли дверь и привела к быстрому охвату пламенем всего корпуса. Ведь для тяги нужен мощный очаг возгорания. И он на момент эвакуации уже был.

Теперь о том, что могло быть фактором самой трагедии: в помещении был только один взрослый человек, а дети вроде как были закрыты в комнатах, чтобы не буянили ночью и не мазали друг друга пастой. Последнее, заметим, является непроверенной информацией, которая, впрочем, активно курсирует по сети. И первое, и второе корнями уходит еще в советские времена, со времен которых порядки в украинских оздоровительных центрах – бывших пионерлагерях – вряд ли сильно изменились. Как и подход к воспитанию детей. Это глубокая проблема, и вопрос здесь следует ставить как ответственным на местах, так и образовательным чиновникам в центре.

А вот за что надо крепко спросить с администрации лагеря, так это за отсутствие схем эвакуации и, очевидно, инструктажа по пожарной безопасности. Вместе же эти два фактора, помноженные на скорость распространения огня, привели к тому, что трех девочек или забыли, или не успели вывести из корпуса.

Возникают вопросы и относительно приезда пожарных. То, что они прибыли быстро, сомнений не вызывает. Но корпус уже горел, так что о спасении речь не шла: надо было тушить пожар и охлаждать соседние корпуса, чтобы не загорелись вслед. Это, в свою очередь, может свидетельствовать о следующих моментах: или было упущено время и пожарные были вызваны поздно (вопрос к вожатым и администрации), или не могли дозвониться – а такая информация озвучивалась в самом начале, или же корпус разгорелся слишком быстро, что снова возвращает к первым трем факторам.

Касательно противопожарной сигнализации. Она в лагере была, но не работала. Причин было названо две, и они дополняют друг друга. Первая – сигнализация постоянно срабатывала, и ее просто выключили, чтобы не мешала. Это – вопрос к человеку, ответственному за пожарную безопасность в лагере, тем более, что о проблеме было давно известно и к тем, кто ту сигнализацию монтировал. Вторая причина – сигнализация должна быть выведена на пульт, но договор некоторое время назад расторгли, а новый так и не заключили. Как же так произошло в муниципальном лагере, стоит спросить мэрию, которая оказалась неспособной обеспечить безопасность подчиненному детскому учреждению.

Следует отметить, что сама сигнализация, на которую год назад "выбросили" бешеные 11 млн грн., также вызвала ряд вопросов: дымных датчиков недостаточно, свето-шумовых сигнализаторов недостаточно, тревожная кнопка одна на модуль, информационных табличек "Тревога" в комнатах нет. То есть, даже работающая сигнализация вряд ли была способна эффективно выполнять свои задачи. Потому, что сэкономили. Опять вопросы к подрядчикам и комиссии, которая принимала объект.

И, наконец, об условиях, в которых пришлось работать спасателям. Пожарный водоем в лагере был, но воспользоваться им, по имеющимся данным, не удалось. Потому что расположен он неудобно (вопрос к заказчикам, проектантам и принимающей комиссии), да еще и оказался пустым (это уже надо "трясти" администрацию или ответственные органы). Гидрант был, но давления в нем хватило только на хлюпанье. И здесь тоже сразу хочется вспомнить злым и не тихим словом администрацию, но есть нюанс: в Одессе не только с этим гидрантом беда, о проблеме говорят не первый год. Местная власть обещает, но вода в гидранты не поступает.

Все эта череда малозначительных, привычных в своей повседневности "косяков" привела к большой трагедии. Когда погружаешься во все эти причины и последствия, напрашивается вывод, что детей в лагере "Виктория" вообще не должно было быть – он не был готов к их приему. Но спокойно работал. При этом взрослые и "ответственные" все о проблемах знали и сами же их сознательно создавали: кто-то заказал "правильную" фирму, не думая о последствиях, кто-то "сэкономил" на материалах, кто-то откровенно украл, кто-то схалтурил при проектировании, кто – то- при прокладке электросетей, кто-то - на сигнализации. Одни все это "приняли", другие отмахнулись от замечаний. Причина же – непобедимый "совок" в головах, помноженный на безответственность, жадность и кумовство современности. Взрослые надеялись, что, как всегда, "и так сойдет". Не сошло.

Сейчас двум людям объявлено подозрение – директору детского центра Петросу Саркисяну и ответственному за пожарную безопасность Наталии Янчик. С обзором на богатые украинские традиции в "переводе стрелок" и "назначении" виновных, не исключено, что именно они и станут теми козлами отпущения, которые будут отдуваться всех. Хотя тех, чьи действия привели к беде, гораздо больше.