Один из самых страшных и самых счастливых моментов жизни: Как одесситы вспоминают расстрелы на Майдане

Корреспондент Depo.Одесса собрал воспоминания одесситов о событиях, которые происходили 18-20 февраля 2014 года в Киеве, где произошла жестокая бойня с массовым убийством во время протестов против тогдашнего президента Виктора Януковича.

Один из одесситов, которые принимали участие в событиях на Майдане 18-20 февраля 2014-го, Вячеслав Березуцкий

О своих воспоминаниях о событиях шестилетней давности рассказала бывшая советница экс-председателя Одесской ОГА Михаила Саакашвили, активистка Евромайдана Надежда Яшан, которая живет сейчас в Торонто. "Ежегодно в эти дни будто открывается большая рана и начинает снова кровоточить. Я рада, что мы тогда в одно мгновение решили, за полчаса собрались и поехали. Нас было четверо девушек: я, Алена Балаба, Оксана Строганова и Виктория Сыбир. Своим родным мы сообщили об этом решении уже по дороге в Киев. Кто-то говорил из родных, что это было бездумное решение, кто-то напоминал о детях. Родители узнали о пребывании уже после 20 февраля. Но мы иначе не могли. Тогда постоянно взрывались шумовые гранаты. Горели шины. Люди были вооружены верой и надеждой. Пели время от времени гимн. Кто-то читал молитву... Мирный протест давно перестал быть мирным. По цепочке передавалось камни на передовую..." – рассказывает она.

Надежда Яшан принимала непосредственное участие в событиях, которые происходили в Киеве 18-20 февраля 2014 года

Надежда Яшан призналась, что она и ее подруги счастливы от того, что остались живыми и в вечном долгу перед теми, которым повезло меньше, чем им. "Но мы все делали тогда правильно. И сейчас в душе борются два великих чувства: радость за свой великий и непобедимый народ и боль за потерю лучших", - отметила она.

Майдан. Киев. 2014

Общественная деятельница Виктория Сыбир признается, что это была "безумная и крутая команда", "женский батальон на марше", а те дни на Майдане - "один из самых страшных и самых счастливых моментов жизни".

Активистка Елена Балаба тоже вспоминает, как, насмотревшись стримов из Киева, 18 февраля решила ехать на акции протеста. "Я помню, как я, посмотрев стрим, как "титушня" и "Беркут" убивали людей в Мариинском парке и на Арсенальной, стала выть и ходить по квартире и собирать вещи: нашла рюкзак, что-то стала в него кидать. При этом я действительно выла - так было больно. Муж испуганно спросил: "Ты куда?". "В Киев", - отвечаю. А он: "Я тебя не отпускаю". Но я уже никого не слушала", - рассказывает она.

Она вспоминает, как по дороге в столицу светило солнце и пел Джо Дассен, а Виктория Сыбир радовалась, что все вокруг по трассе похоже на Швейцарию. "Это мы так пытались отвлечься от новостей из Киева - что на 18:00 назначен штурм Майдана, что к столице подтягивают внутренние войска и технику, - делится воспоминаниями Балаба. - В Киев, кстати, заехали без усилий и почти без пробок, ровно в 20:00 мы были на Крещатике. Договорились, что если потеряемся и отключат связь - будем встречаться в машине. Но так никто и не встречался, потому что просто элементарно не было когда. Начался первый штурм. "Беркут" бросал первые свето-шумовые гранаты и стрелял. Мы с Викой пробрались ближе к ребятам со щитами, сделали пару кадров и сразу встали в цепь: передавали булыжники на передовую. Надя Яшан присоединилась к нам. Не было ни сил, ни времени слушать, что кричат со сцены, уже горела Институтская, и гранаты взрывались с завидной частотой. Выносили раненых".

Елена бросила передавать камни и побежала узнать, что происходит в Доме профсоюзов. "Все же у меня курсы медсестер, я могу помогать как-то более действенно. Там на первом этаже развернулся огромный госпиталь: десятки раненых, которые стонут, плачут и ругаются. Я обратилась к суровой девушке в маске: "Что делать? Я журналист и медсестра". Она: "Здесь сестер хватает, нам нужны только врачи" и выпроводила меня из госпиталя", - рассказывает одесситка. Елена позвонила в Одессу к врачу Амине Окуевой (погибла 30 октября 2017 года в Киевской области, - Ред), которая спасала в Киеве ребят с Грушевского, а потом заболела воспалением легких и вернулась домой. "Я хотела, чтобы она подсказала, что делать. Оказалось, что надо было устроить четырех парней, контуженных на Арсенальной. Наконец меня выручила Вика - ребят поселили".

После этого девушки вернулись на Майдан. Елена Балаба попросилась к ребятам – делать "коктейли Молотова", как она призналась, школьная любовь к химии оказалась сильнее). Потом начался второй штурм. "Сразу скажу: нет, я не шла в первые ряды. Мы знали, что мы отвечаем друг за друга, и нельзя падать. "Елена, присядь", "Елена, дай бутылку" - команды нужно было исполнять мгновенно и беспрекословно, как на яхте в гонке. Сколько ходок я сделала во второй штурм не помню. А вокруг тебя люди в касках передают камни на передовую. Девочки, мальчики, дедушки... Третий штурм был самым страшным: нас было немного, оттеснили за фонтан, там перебило трубу, вода текла по ногам, горел Крещатик, с Майдана тащили все, что горело: шины, дрова, вещи ... Женщины в КГГА мне рассказывали, что хватали в палатках подсолнечное масло и топленое сало в трехлитровых банках и несли, чтобы ребята бросали в огонь, чтобы все горело, чтобы не дай Бог "Беркут" не прошел. Гранаты взрывались, не переставая. Было очень страшно, я помню, что была очень зла и тихонько молилась, мои ребята кричали: "Надо продержаться до утра, там с Западной Украины подкрепление придет с оружием ". Не было ни сотников, ни десятников, ни командиров, ни "лидеров Майдана ". Не было централизованных команд, тактики действий, какой-то стратегии... Были просто люди, которым некуда отступать. Были только отчаяние, наша боль и желание выжить и победить. До пяти утра они отступили. У нас еще оставалось 20 бутылок "Молотова", и я сделала еще две ходки: в первую - понесла их на баррикаду на Театральную, во вторую - на Лютеранскую. Там стояли почти дети, лет по 17. Но суровые такие, показали мне свои запасы, но мои "подарки" забрали".

А к шести утра стали подъезжать микроавтобусы с Западной Украины, которые прорвались через кордон. Елену удивило то, что вместо винтовок и автоматов люди, приехавшие на подмогу, стали доставать из багажников коробочки с "коктейлями Молотова". "Я уснула в палатке в полседьмого, а в 7:20 позвонили из Одессы и сказали, что закидали камнями штаб приема помощи на Пушкинской, 2. "Лена, срочно пиши журналистам". Я плохо понимала, честно. Позвонила нашим в Одессу, попросила поддержать. Надо рассчитывать на себя и тех, кому доверяешь. Майдан хотели "слить" многие, его практически сдали тогда, в ночь с 19-го. Майдан отстоял народ. Просто люди".

К счастью, одесситки на Майдане в те времена не пострадали, чего не скажешь о мужчинах. Так, одесский "свободовец" и преподаватель истории в ОНУ им. Мечникова Александр Винницкий получил ранение, а его побратим Константин Василец – забитую спину от дубинок "Беркута".

"Мы приехали в Киев 18 февраля автобусом на мирную акцию блокировать парламент, нас было около 50 человек, - вспоминает Винницкий. – На месте акции стычек не было, но через некоторое время мы услышали взрывы, а потом начал валить дым. Тогда уже "Беркут" перекрыл правительственный квартал, нападая на колонну протестующих. Со стороны активистов в ход пошла брусчатка, и мы присоединились к противостоянию. После чего силовики залезли на крышу и начали стрелять резиновыми пулями, одна из которых попала мне в спину. Это был сильный удар, но ничего страшного в этом не было. Впоследствии они начали бросать шумовые гранаты, начиненные гвоздями. Вот такая граната и попала мне в ногу. Это меня дезориентировало, я почти не мог ходить, стало трудно дышать. Как-то нашел медиков, но увидев, как лечат раненых, истекающих кровью, я понял, что мне просто нужен медпункт. Там мне вытащили из ноги гвозди и дали обезболивающее. Я вернулся, потому что адреналин зашкаливал. В то время силовики пустили газ, поэтому протестующие начали отступать на Майдан. В ход пошли гранаты и выстрелы картечью. Я видел, как от такого выстрела погиб парень, которому выстрелили в шею. А у нас – никакого оборудования, просто живая цепь, где передавали брусчатку. Потом меня бесплатно подбросила на Майдан семья киевлян, которая передала нам медикаменты. Впоследствии адреналин меня отпустил, и я почувствовал, что становится плохо. Мне опять дали антибиотики и обезболивающее. Через 23 часа я уехал с Майдана. Проснулся от обезболивающего уже вечером и вновь поехал помогать оборудовать баррикады. Ногу пришлось потом лечить уже в Одессе".

Отметим, что в феврале на Майдане был и тогдашний руководитель одесского "Автомайдана" Вячеслав Березуцкий, который в 2015 году занял должность начальника областного управления молодежной политики и спорта при Саакашвили, потом уволился, и вернулся уже при Степанове. Вскоре он попался на взятке, два года назад его выпустили под залог.

Вячеслав Березуцкий не любит выставлять на показ свои переживания

"Не хочется выставлять на показ свои переживания. Тем более, что гордиться особенно нечем, - заявил корреспонденту Depo.Одесса Березуцкий. - Любую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи. Так и в этом случае", - считает одессит.

Как бы там ни было, события тех дней навсегда останутся в памяти всех, кто хотя бы некоторое время провел на Майдане.

Фото на главной слева на право: Виктория Сыбир, Вячеслав Березуцкий, Елена Балаба

Фотоматериалы предоставили Надежда Яшан, Елена Балаба, Виктория Сыбир, Вячеслав Березуцкий